Ее поправила гражданская коллегия Верховного суда. Она подтвердила, что спорная сумма является задатком, но не согласилась, что в иске надо отказать. Если ни одна из сторон в оговоренный срок не проявила инициативу заключить основной договор, то это обязательство заканчивается, объяснила тройка ВС под председательством Вячеслава Горшкова. При этом судьи сослались на п. 6 ст. 429 ГК («Предварительный договор»). Из этой нормы они сделали вывод, что Крынина нельзя обвинять в бездействии и лишать права вернуть задаток. Дело отправилось на пересмотр в апелляцию (пока не рассмотрено).
Аванс или задаток – что выбрать
Когда стороны заключают договор, они часто отождествляют понятия аванса и задатка, потому что эти суммы в обоих случаях учитываются в оплате имущества. Но аванс не гарантирует, что сделка будет совершена в будущем, тогда как задаток представляет собой определенную финансовую гарантию.
|
Аванс |
Задаток |
|
|
Задача |
Платежная – он засчитывается в общую цену |
Не только платежная, но и обеспечительная. То есть он обеспечивает заключение основного договора |
|
Форма |
Специальных требований в законе нет |
Соглашение о задатке, независимо от суммы, может быть только письменным (п. 2 ст. 380 ГК) |
|
Что с деньгами, если обязательство прекратилось до начала исполнения или его невозможно исполнить |
Платеж возвращается |
|
|
Что с деньгами, если в неисполнении договора виновата одна из сторон |
Вина не влияет на возврат аванса |
Если виноват тот, кто дал задаток (покупатель) – деньги остаются у другой стороны. Если виноват тот, кто получил задаток (продавец) – он возмещает двойную сумму (п. 2 ст. 381 ГК) |
Если вы уверены, что сделка состоится в оговоренный срок, то юристы советуют выбрать аванс. Если сомнения для срыва сделки имеются, то рекомендуется брать задаток: он может компенсировать период ожидания и риск отказа.
Ситуация была следующая. После смерти человека его вдова в положенный по закону срок оформила на себя его наследство. Но спустя год неожиданно появились дети от первого брака и заявили свои права на то же наследство. Две дочери отнесли в суд иск к вдове. В нем они просили суд признать недействительным ее свидетельство о праве на наследство, попросили определить их долю в оставленном имуществе и еще хотели восстановить им срок для принятия наследства, так как они его пропустили.
В суде истицы рассказали, что они — наследницы по закону и имеют право на долю в наследстве, которое осталось от их отца. О том, что отец умер, они узнали спустя год после похорон. Обратились к нотариусу во Владимирской области, но им отказали, так как сроки для принятия наследства прошли.
Взрослые дети пропуск срока объяснили тем, что им о смерти родителя никто не сообщил. А сами они отношения с ним не поддерживали «по причине обиды» за развод с матерью. Но как причину обращения в суд одна из дочерей назвала наличие у отца квартиры в Москве. Дело рассматривал районный суд во Владимирской области и отказал истицам. Они обжаловали отказ. И областной суд пошел им навстречу. Он решение районных коллег отменил. Апелляция приняла новое решение — в пользу детей наследодателя. Дочерям был восстановлен срок для принятия наследства, они были признаны принявшими наследство, а свидетельство о праве на наследство вдовы отменили. И всем наследникам «нарезали» по одной трети из оставшегося имущества.
В Верховный суд отправилась вдова, недовольная таким решением. С ее доводами Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ согласилась, и решение Владимирского областного суда отменила.
Вот аргументы Верховного суда РФ.
Судя по материалам дела, после смерти гражданина остались два банковских вклада и жилье. Вдова оформила наследство у нотариуса спустя полгода после смерти мужа. О других наследниках она не заявляла. Первый брак мужчина расторг еще в 1994 году, так что прожил со второй женой 23 года.
В райсуде обе дочери рассказывали, что после развода родителей отношения с отцом не поддерживали. Суд выслушал стороны и сестрам в иске отказал. Он исходил из того, что взрослые дочери умершего не представили суду никаких доказательств, что у них есть объективные причины, почему они не заявили о своих наследственных правах в установленный законом срок. По мнению суда, истицы, будучи близкими родственниками наследодателя, не поддерживали с ним отношения и не интересовались его жизнью по своему выбору. Хотя родственные отношения подразумевают не только возможность предъявить имущественные требования о наследстве, но и «проявление должного внимания наследника к наследодателю при его жизни». Если бы дочери были внимательны к отцу, сказал суд, они могли и должны были узнать о его смерти своевременно.
По мнению областного суда, в деле есть «уважительные причины» для восстановления срока принятия наследства — это шесть месяцев после того, как причины пропуска срока отпали (об этом сказано в Гражданском кодексе, статья 1155).
Но Верховный суд с мнением областного суда не согласился и сказал, что видит «неправильное применение норм материального права».
Все, что касается наследства, прописано в Гражданском кодексе. Статья 1112 устанавливает, что входит в состав наследства. Туда, кроме материальных ценностей, входят имущественные права и обязанности. Статья 1152 говорит, что для приобретения наследства наследник должен его принять. Следующая, 1153 статья описывает способы принятия наследства. Статья 1154 прописывает, что наследство может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства. Статья 1155 объясняет, что делать наследнику, пропустившему срок принятия наследства. Срок может восстановить суд , если наследник обратится туда в течение полугода с момента, когда причины пропуска срока отпали.
ВС напомнил про специальный пленум Верховного суда «О судебной практике по делам о наследовании» (№ 9 от 29 мая 2012 года). Там сказано, в каких случаях просьбы наследника, пропустившего срок , суд может удовлетворить: если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства. Или пропустил срок по уважительным причинам. Такие уважительные причины перечислены — тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность. Так же перечислено, что не считается уважительными причинами — кратковременное расстройство здоровья, незнание гражданско-правовых норм о сроках и порядке принятия наследства, отсутствие сведений о составе наследства и так далее. Суд может восстановить сроки принятия наследства, если наследник, пропустивший срок, пойдет в суд в течение шести месяцев после «отпадения причин пропуска».
Из всего сказанного Верховный суд делает вывод — основанием для восстановления наследнику срока принятия наследства является не только установление судом факта смерти наследодателя, но и предоставление наследником доказательств того, что он не знал об этом событии по объективным и независящим от него обстоятельствам, а также соблюдение наследником срока обращения в суд. Райсуд пришел к выводу, что причины, по которым сестры не общались с отцом, «не свидетельствуют об уважительности пропуска срока для принятия наследства». Незнание, что открылось наследство, само по себе не может быть основанием для восстановления пропущенного срока. Верховный суд подчеркнул — отсутствие у истцов сведений о смерти наследодателя не относится к числу юридически значимых обстоятельств, с которыми закон связывает возможность восстановления срока. Райсуд, по мнению Верховного суда, указал правильно — истцы не были лишены возможности поддерживать отношения с отцом, интересоваться его судьбой и здоровьем. Нежелание поддерживать родственные отношения с наследодателем, отсутствие интереса к его судьбе не отнесено ни законом, ни пленумом Верховного суда к уважительным причинам пропуска срока для принятия наследства. Это обстоятельство, по мнению Верховного суда, носит субъективный характер и могло быть преодолено «при наличии волеизъявления сестер».
Райсуд установил: доказательств, свидетельствующих об объективных, независящих от истцов обстоятельствах, препятствующих им общаться с отцом, установить его место жительства, представлено не было. Поэтому ссылка апелляции на плохие отношения сестер со второй женой отца, ничем не подтверждены. Верховный суд решение райсуда оставил в силе, а областному велел пересмотреть свое решение.
Верховный Суд Российской Федерации пришел к указанному выводу, рассмотрев кассационную жалобу гражданина П. на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам краевого суда. Суть дела заключалась в том, что гражданин П. в 2012 году получил в банке дебетовую карту, а в рамках исполнительных производств в отношении него были вынесены постановления об обращении взыскания на денежные средства, находящиеся на его счетах. По состоянию на 12 февраля 2014 года денежные средства на карте гражданина П. отсутствовали, однако это не помешало банку в этот же день списать необходимую сумму в счет погашения его задолженности. Причем указанная операция была оформлена как предоставление кредита, в связи с чем банк обратился в суд с иском о взыскании со своего клиента не только задолженности по такому кредиту, но и процентов за пользование денежными средствами, а также неустойки.
Городской суд отказал банку в удовлетворении иска, однако апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам краевого суда решение суда первой инстанции было отменено, а требования банка удовлетворены в полном объеме. После этого гражданин П. подал кассационную жалобу, которую Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ сочла подлежащей удовлетворению (Определение ВС РФ от 19 февраля 2019 г. № 44-КГ 18-271).
Поясняя свою позицию, ВС РФ отметил, что, обязывая банки в порядке исполнения судебных актов списывать средства с банковских счетов должников, нормы Федерального закона от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» не дают им право кредитовать клиентов по своему усмотрению. Также он добавил, что банк, осуществляющий платежи со счета при отсутствии денежных средств, считается предоставившим клиенту овердрафт. Однако Суд обратил внимание на тот факт, что последнее возможно только в том случае, если возможность кредитования предусмотрена договором банковского счета. При этом договором по счету карты гражданина П. овердрафт не был предусмотрен, а последний не давал банку распоряжения на списание денежных средств со счета при их отсутствии. В связи с этим апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам краевого суда было отменено, а дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
Источник: ГАРАНТ.РУ
Президиум Верховного Суда Российской Федерации подготовил ответы на два вопроса, посвященных этой теме. Так, первый из них заключался в том, как следует поступить судье арбитражного суда в случае, когда к заявлению уполномоченного органа о признании юрлица-должника банкротом не приложены документы, обосновывающие наличие у него имущества, за счет которого могут быть покрыты расходы по делу о банкротстве, либо вероятность обнаружения такого имущества. По мнению ВС РФ, такие заявления следует оставлять без движения, а при непредставлении соответствующих доказательств в установленный судом срок – возвращать (ст. 44 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).
Определен также перечень документов, свидетельствующих об отсутствии средств, достаточных для возмещения расходов на проведение процедур банкротства, в их числе: справка налогового органа об отсутствии у него сведений об имуществе должника, а также выписка по операциям на счетах, по вкладам (депозитам) организаций в банках. При этом уточняется, что если об отсутствии средств для покрытия расходов по делу выяснится после принятия заявления, суд должен прекращать производство (Отдельные вопросы, связанные с применением Закона о банкротстве (утв. Президиумом ВС РФ от 6 марта 2019 г.).
Суд разъяснил и последствия возвращения уполномоченному органу заявления о признании организации-должника банкротом из-за отсутствия указанных средств. В этом случае, как отмечает ВС РФ, а также при прекращении производства недоимки и долг по пеням и штрафам признаются безнадежными к взысканию. Уполномоченный орган впоследствии вправе заявить о привлечении лица, контролирующего должника, к ответственности по списанным обязательствам. Помимо этого ВС РФ обращает внимание, что суд вправе пересмотреть определение о возврате заявления или прекращении производства по делу, если у должника впоследствии обнаружится имущество, скрываемое им ранее.
Напомним, что ранее Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что руководители юрлиц-банкротов не обязаны оплачивать деятельность арбитражных управляющих, если их вина не доказана. Речь шла о случае, когда банкротство было инициировано заявлением налоговой инспекции, а из-за недостаточности имущества должника арбитражный управляющий взыскал вознаграждение с ФНС России, а та, в свою очередь, получила их с бывшего директора юрлица. Причем вина последнего в банкротстве организации не была доказана.
Фактический собственник нежилого помещения в МКД с ТСЖ обязан платить за содержание и ремонт общего имущества, причем не имеет значения, заключен ли договор между ним и ТСЖ, а ТСЖ не обязано доказывать первичными документами факты выполнения соответствующих работ. На это указал Верховный Суд Российской Федерации, отменяя акты арбитражных судов и передавая на новое рассмотрение спор между ТСЖ и владельцем нежилых помещений, накопившим многолетний долг перед ТСЖ (Определение ВС РФ от 22 января 2019 г. № 308-ЭС18-14220).
Ситуация осложнилась тем, что долгие годы владелец нежилых помещений не оформлял право собственности на свое помещение, пока, наконец, не выиграл суд: суд признал владельца собственником, установив, что право собственности на спорное помещение возникло еще четверть века назад в результате реорганизаций и преобразований его правопредшественников. Затем собственник «внес» свое право в ЕГРН, хотя эта госрегистрация в ЕГРН в 2017 году носила лишь правоподтверждающий характер.
Тем не менее, ТСЖ смогло обратиться в суд с требованием уплатить ей долг, который приблизился к полумиллионной отметке.
Однако – совершенно неожиданно для ТСЖ – в иске было отказано:
- за период до регистрации права собственности в ЕГРН отказ мотивирован тем, что обязанность платить за содержание и ремонт лежит только на собственнике, а право собственности на спорные нежилые помещения до регистрации в ЕГРН никак не подтверждено;
- а за остальное время – потому что между сторонами отсутствуют договорные отношения, а кроме того, ТСЖ не доказало, что действительно исполнило работы на заявленную сумму (не представило, в частности, договоры подряда, акты сдачи-приемки выполненных работ, договоры на выполнение исполнительной документации, счета на оплату, постатейную расшифровку выполненных работ и услуг, а также расчет платы в заявленный период и акт сверки взаимных расчетов).
Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ с этими выводами категорически не согласилась:
- собственник помещения в МКД, в том числе собственник нежилого помещения, обязан участвовать в расходах на содержание общего имущества в МКД соразмерно своей доле в праве общей собственности на это имущество путем внесения платы за содержание и текущий ремонт общего имущества, коммунальные ресурсы, потребляемые при использовании и содержании общего имущества и взносов на капитальный ремонт. Данная обязанность возникает в силу закона и не обусловлена наличием договорных отношений собственника нежилого помещения с УК или ТСЖ;
- согласно законам о госрегистрации недвижимости (ч. 2 ст. 69 Федерального закона от 13 июля 2015 г. № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», п. 2 ст. 6 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»), права на объекты недвижимости, возникшие до дня вступления в силу закона о регистрации, признаются юридически действительными при отсутствии их госрегистрации в ЕГРН. Государственная регистрация таких прав в ЕГРН проводится по желанию их обладателей;
- при этом в силу п. 2 ст. 8 Гражданского кодекса права на имущество, подлежащие госрегистрации, возникают с момента регистрации соответствующих прав на него, если иное не установлено законом. Иной момент возникновения права определен, в частности, для случаев реорганизации юридического лица (абзац 3 п. 2 ст. 218 ГК РФ). Так, если реорганизованному юридическому лицу (правопредшественнику) принадлежало недвижимое имущество на праве собственности, это право переходит к наследнику или вновь возникшему юридическому лицу независимо от государственной регистрации права на недвижимость. А право собственности на недвижимое имущество в случае реорганизации юридического лица возникает с момента завершения его реорганизации;
- между тем, решением суда (по делу о признании права собственности) установлено, что заявленный объект недвижимости соответствует объекту, который был построен правопредшественником организации-должника, введен в эксплуатацию еще в далеком 1979 г., а правопреемник – должник приобрел право собственности на нежилые помещения в результате реорганизаций;
- однако по настоящему спору между ТСЖ и должником суды эти доводы не исследовали!
- кроме того, суды не проверили правильность расчета взыскиваемого долга. Ведь при избранном способе управления МКД размер обязательных платежей и взносов, связанных с оплатой расходов на содержание общего имущества, для собственников определяется органами управления ТСЖ на основе утвержденной собранием сметы доходов и расходов на содержание общего имущества на соответствующий год. А из материалов дела следует, что собственники помещений на общем собрании просто утвердили тариф на содержание и ремонт общего имущества для жилых и нежилых помещений.
Итог – решение первой инстанции и постановление апелляционной отменены, дело направлено на пересмотр.
Источник: Система ГАРАНТ
В конце прошлого года в Федеральный закон от 21 декабря 2013 г. № 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе)» (далее – Закон о потребительском кредите) были внесены изменения, часть из которых вступила в силу сегодня – 28 января 2019 года (Федеральный закон от 27 декабря 2018 г. № 554-ФЗ).
Так, с указанной даты в Закон о потребительском кредите определен перечень лиц, которым кредитор вправе осуществить уступку прав (требований) по договору потребительского кредита (займа). Уступка допускается только:
- юрлицу, осуществляющему профессиональную деятельность по предоставлению потребительских займов;
- юрлицу, осуществляющему деятельность по возврату просроченной задолженности физических лиц в качестве основного вида деятельности;
- специализированному финансовому обществу или физическому лицу, указанному в письменном согласии заемщика, полученном кредитором после возникновения у заемщика просроченной задолженности по договору потребительского кредита (займа).
Юридическим и физическим лицам запрещено требовать исполнения заемщиком обязательств по договору потребительского кредита (займа) в случае, если:
- на момент его заключения первоначальный кредитор не являлся юрлицом, осуществляющим профессиональную деятельность по предоставлению потребительских займов,
- а на момент уступки прав (требований) по договору новый кредитор не являлся юрлицом, осуществляющим профессиональную деятельность по предоставлению потребительских займов, юрлицом, осуществляющим деятельность по возврату просроченной задолженности физических лиц в качестве основного вида деятельности, специализированным финансовым обществом или физическим лицом, указанным в письменном согласии заемщика (информация Банка России от 4 января 2019 г. «Микрофинансирование: новые ограничения предельной задолженности и ежедневной процентной ставки»).
Кроме того, с 28 января 2019 года предусмотрено ограничение начислений по договорам потребительского кредита (займа) со сроком возврата кредита (займа) до 1 года (ранее схожее правило было предусмотрено для случаев, когда такой краткосрочный договор займа заключен между микрофинансовой организацией (займодавцем) и физлицом).
В частности, в отношении таких договоров, заключенных в период с 28 января до 30 июня 2019 года включительно, предусмотрено, что если сумма начисленных по ним процентов, неустойки, иных мер ответственности заемщика, а также платежей за услуги, оказываемые заемщику за отдельную плату, достигнет 2,5 размеров суммы предоставленного кредита, дальнейшее их начисление не допускается.
Условие, содержащее данный запрет, должно быть указано на первой странице договора перед таблицей, содержащей его индивидуальные условия.
А процентная ставка по заключенным в указанный период договорам потребительского кредита со сроком возврата кредита до 1 года не должна превышать 1,5% в день.
В дальнейшем, с 1 июля до 31 декабря 2019 года включительно, допустимый размер начисленных процентов, неустоек, штрафов и прочих платежей по таким договорам будет составлять 2-кратную сумму займа, а с 1 января 2020 года – 1,5-кратную.
Положения рассматриваемого закона, предусматривающие ограничение процентной ставки по договору потребительского кредита (займа) одним процентом в день и вариативность при определении максимально допустимого размера полной стоимости потребительского кредита – наименьшая из величин: либо 365 процентов годовых, либо рассчитанное Банком России среднерыночное значение по соответствующей категории, вступят в силу 1 июля 2019 года.
Обратите внимание: для договоров потребительского кредита (займа) без обеспечения, заключенного на срок, не превышающий 15 дней, на сумму, не превышающую 10 тыс. руб., с 28 января 2019 года предусмотрено специальное регулирование.
Также отметим, что с указанной даты в новой редакции изложено приведенное в ст. 3 Закона о потребительском кредите (займе) определение понятия «профессиональная деятельность по предоставлению потребительских займов».
Конституционный Суд Российской Федерации рассмотрел дело о проверке конституционности ст. 112 Кодекса административного судопроизводства, согласно которой, по общему правилу, выигравшей стороне по письменному ходатайству в разумных пределах возмещаются расходы на оплату услуг представителя. Об этом сообщается на официальном сайте Суда.
Суть дела заключалась в том, что участники инициативной группы по борьбе с уплотнительной застройкой обратились с иском к городскому Комитету по градостроительству и архитектуре. Они пытались оспорить его распоряжение об утверждении градостроительных планов земельных участков. В качестве заинтересованного лица к участию в деле был привлечен застройщик – общество В. Сначала решением районного суда требования инициативной группы были удовлетворены, однако впоследствии суд апелляционной инстанции отменил это решение. После этого общество В. потребовало возмещения судебных расходов в размере более 90 тыс. руб. Городской суд принял решение взыскать с административных истцов 40 тыс. – по 10 тыс. руб. с каждого.
Заявители обратились в КС РФ о признании положений ст. 112 КАС РФ противоречащими Конституции РФ, поскольку они позволяют взыскивать с истцов, проигравших дело о признании незаконным решения госоргана, судебные расходы на оплату услуг представителя заинтересованного лица. В свою очередь, Суд обратил внимание на то, что судебные расходы возмещаются заинтересованному лицу в указанных делах в двух случаях:
- его фактическое процессуальное поведение способствовало принятию судебного акта;
- расходы, понесенные им на оплату услуг представителя, были вынужденными, причем не были вызваны исключительно стремлением воспрепятствовать деятельности административного истца по защите прав, свобод и законных интересов.
Отмечается, что решения по делам заявителей будут пересмотрены.
При наличии основного долга перед микрофинансовой организацией в размере не более 5 млн руб. юрлицо или ИП все равно смогут получить микрозаем от этой организации (Федеральный закон от 27 декабря 2018 г. № 537-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» и статью 12 Федерального закона «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях»). Такое нововведение начнет действовать с 8 января этого года. Пока изменения не вступили в силу, предельный размер долга составляет 3 млн руб. (п. 8 ч. 1 ст. 12 Федерального закона от 2 июля 2010 г. № 151-ФЗ «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях»).
А с 28 января начнет действовать закон о постепенном ограничении предельной суммы долга по потребительским кредитам. И кроме того, как разъяснил сегодня Банк России на своем официальном сайте, законодатель, принимая в расчет средний размер краткосрочного займа «до зарплаты», вводит с той же даты новый особый вид займа, в сумме до 10 тыс. руб. и на срок до 15 дней. Причем сумма процентов по нему не должна превышать 3 тыс. руб. либо 30% от суммы займа, если на тот же срок выдано менее 10 тыс. руб., а ежедневная выплата не может составлять больше 200 руб. Заем нельзя будет продлить или увеличить его сумму. С учетом этих и ряда других положений, по мнению регулятора, новый закон защищает потребителей финансовых услуг в том числе от недобросовестных практик при выдаче займов «до зарплаты». А это придает принятым нормам социальную значимость.
На прошлой неделе Верховный Суд Российской Федерации разместил на своем сайте определение по делу о включении единственного жилья гражданина-банкрота в конкурсную массу, которое ранее вызвало большой резонанс в юридическом сообществе (Определение ВС РФ от 29 ноября 2018 г. № 305-ЭС18-15724).
Обстоятельства данного дела заключались в следующем.
В 2017 году гражданин-должник обратился в арбитражный суд с заявлением о признании себя несостоятельным (банкротом), а после вынесения соответствующего решения суда и введения в отношении него процедуры реализации имущества подал ходатайство об исключении из конкурсной массы принадлежащей ему трехэтажной пятикомнатной квартиры, рыночной стоимостью почти 29 млн руб. Он указывал, что данная квартира является его единственным пригодным для постоянного проживания жильем.
Арбитражные суды, ссылаясь на положения ст. 446 Гражданского процессуального кодекса, ст. 213.1, п. 1-2 ст. 213.25 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), пришли к выводу о недопустимости обращения взыскания на спорное жилое помещение, являющееся единственным пригодным для постоянного проживания должника.
Единственный же кредитор должника (с 2010 года пытавшийся взыскать с него задолженность по договору займа; хронология спора приведена в рассматриваемом определении) на протяжении всего периода банкротства настаивал, что данная квартира ранее уже проверялась судами общей юрисдикции на соответствие признакам единственного жилья должника при её реализации судебным приставом-исполнителем в рамках исполнительного производства, не завершенным по причине подачи должником в арбитражный суд заявления о признании себя банкротом. Суды тогда пришли к выводу, что должник злоупотребляет правом, пытаясь уйти от уплаты долга. В частности, ими было установлено, что ситуация, при которой жилое помещение, ранее не являвшееся единственным для должника, формально стало таковым, образовалась исключительно в результате совершения самим гражданином действий, направленных на ее искусственное создание. В связи с этим Президиум Мособлсуда в 2016 году отказал в признании спорной квартиры в качестве единственного жилья должника.
По мнению кредитора, поскольку положения ч. 1 ст. 79 Федерального закона от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» и п. 3 ст. 213.25 Закона о банкротстве отсылают к одному и тому же процессуальному механизму реализации имущества должника, то применение ст. 446 ГПК РФ, касающейся обращения взыскания на жилое помещение, должно быть одинаковым как в исполнительном производстве, так и в процедуре банкротства.
Однако арбитражные суды, в частности, арбитражный суд округа, с доводами кредитора не согласился, указав, что ссылки кредитора на судебные акты судов общей юрисдикции, состоявшиеся до возбуждения дела о банкротстве, не имеют правового значения, поскольку доказательств наличия у должника иного имущества, пригодного для проживания, не имеется.
Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ сочла этот вывод ошибочным и отправила обособленный спор на новое рассмотрение в арбитражный суд.
В определении ВС РФ отметил следующее. Придя к выводам о наличии у спорной квартиры статуса единственного пригодного жилья, – то есть к выводам, отличным от содержащихся в судебных актах судов общей юрисдикции по ранее рассмотренным делам с участием должника и кредитора, – арбитражные суды не привели соответствующие мотивы, не указали какие-либо новые обстоятельства, возникшие после возбуждения дела о банкротстве должника, не опровергли доводы кредитора о том, что единственной целью подачи должником заявления о собственном банкротстве явилась попытка обойти вступившие в законную силу судебные решения и прекратить процедуру обращения взыскания на имущество, законность которой уже была подтверждена в судебном порядке.